Записки маленькой гимназистки, Лидия Чарская
200 стр
Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! - стучат колеса, и поезд быстро мчится все вперед и вперед.
Мне слышатся в этом однообразном шуме одни и те же слова,
повторяемые десятки, сотни, тысячи раз. Я чутко прислушиваюсь, и мне
кажется, что колеса выстукивают одно и то же, без счета, без конца: вот
так-так! вот так-так! вот так-так!
Колеса стучат, а поезд мчится и мчится без оглядки, как вихрь, как стрела...
В окне навстречу нам бегут кусты, деревья, станционные
домики и телеграфные столбы, наставленные по откосу полотна железной
дороги...
Или это поезд наш бежит, а они спокойно стоят на одном месте? Не знаю, не понимаю.
Впрочем, я многого не понимаю, что случилось со мною за эти последние дни.
Господи, как все странно делается на свете! Могла ли я
думать несколько недель тому назад, что мне придется покинуть наш
маленький, уютный домик на берегу Волги и ехать одной-одинешеньке за
тысячи верст к каким-то дальним, совершенно неизвестным родственникам?..
Да, мне все еще кажется, что это только сон, но - увы! - это не сон!..
- Петербург! - раздался за моей спиной голос кондуктора, и я
увидела перед собою его доброе широкое лицо и густую рыжеватую бороду.
Этого кондуктора звали Никифором Матвеевичем. Он всю дорогу
заботился обо мне, поил меня чаем, постлал мне постель на лавке и, как
только у него было время, всячески развлекал меня. У него, оказывается,
была моих лет дочурка, которую звали Нюрой и которая с матерью и братом
Сережей жила в Петербурге. Он мне и адрес даже свой в карман сунул - "на
всякий случай", если бы я захотела навестить его и познакомиться с
Нюрочкой.
- Очень уж я вас жалею, барышня, - говорил мне не раз во
время моего недолгого пути Никифор Матвеевич, - потому сиротка вы, а Бог
сироток велит любить. И опять, одна вы, как есть одна на свете;
петербургского дяденьки своего не знаете, семьи его также... Нелегко
ведь... А только, если уж очень невмоготу станет, вы к нам приходите.
Меня дома редко застанете, потому в разъездах я все больше, а жена с
Нюркой вам рады будут. Они у меня добрые...